Налились к золотому августу
Винограда спелые грозди,
А на поле кивают колосья,
Будто шепчут: \"Привет, солдат!»
Он в ответ отвечает: «Здравствуйте!»
И гуляет до ночи поздней,
А с небес жемчужинки - звезды
На него печально глядят…
В старом храме он молится истово,
В его сердце надежда сокрыта:
Что печали навек забыты,
Что теперь он обрёл покой…
Что добрался до тихой пристани,
Позади тревоги и битвы,
Что теперь труды и молитвы
Станут мирной его судьбой…
Неприметным бредет он призраком
Деревенской тихой околицей
Детвора по дворам смеётся
Беззаботно, а что с них взять!
Серебристо-хрустальными брызгами
Холодна вода из колодца
И неспешно заходит солнце
За озёрную сизую гладь.
Он сидит часами у берега,
Где осока росою смочена,
Смотрит вдаль, удивляясь молча,
Что вернулся домой живым…
Бедолага, который поверил,
Что война для него окончена,
Что она не вернется, сволочь…
Не вкрадётся кошмаром ночным….
Автор – Игорь Сычёв.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Оцените произведение:
(после оценки вы также сможете оставить отзыв)
Поэзия : 3) Жизнь за завесой (2002 г.) - Сергей Дегтярь Я писал стихи, а они были всего лишь на бумаге. Все мои знаки внимания были просто сознательно ею проигнорированы. Плитку шоколада она не захотела взять, сославшись на запрет в рационе питания, а моё участие в евангелизациях не приносило мне никаких плодов. Некоторые люди смотрели на нас (евангелистов) как на зомбированных церковью людей. Они жили другой жизнью от нас и им не интересны были одиночные странствующие проповедники.
Ирина Григорьева была особенной. Меня удивляли её настойчивые позиции в занимаемом служении евангелизации. Я понимал, что она самый удивительный человек и в то же время хотел, чтобы она была просто самой обыкновенной девушкой. Меня разделяла с ней служебная завеса. Она была поглощена своим служением, а я только искал как себя применить в жизни и церкви. Я понимал, что нужно служить Богу не только соответственно, не развлекаясь, но и видел, что она недоступна для меня. Поэтому в этом стихе я звал её приоткрыть завесу и снять покрывало. Я хотел, чтобы она увидела меня с моими чувствами по отношению к ней и пытался запечатлеть состояние моего к ней сердечного речевого диалога, выраженного на бумаге. Но, достучатся к ней мне всё никак не удавалось.
